Продолжение рассказа))
Глава 3.
Какое-то время я пребывала словно в вибрирующей мгле, сквозь мерное гудение которой слышались голоса девчонок, учителей, крики о помощи и возгласы удивления. Звуки постепенно отдалялись и вскоре совсем исчезли, предоставив моему слуху только гудение.
Я почувствовала, что могу наконец открыть глаза. Сознание было в полном порядке, всё отлично помнилось… Я ожидала увидеть белый потолок больничной палаты, но ожидания не оправдались: оказалось, я всё ещё лежу на асфальте, в том же месте, где со мной, по-видимому, случился обморок.
Кое-как я поднялась на локтях, потом села. Судя по всему, падая, я сильно приложилась затылком об асфальт, так как голова болела и немного кружилась, а во рту чувствовался металлический привкус. Чувствуя себя гаже некуда, я встала на ноги. Резкая боль в висках на мгновение затуманила взгляд. Когда она поутихла, я осмотрелась: людей рядом со мной не было, как, впрочем, и на школьной площадке, и окрест. Стояла удивительная тишина: не было слышно не только людских голосов, но также и лая собак, пения птиц, шума автомобилей… просто ничего! Может, оглохла? Щёлкнула пальцами – да нет, слышу. Звук щелчка отразился от школьной стены и, причудливо исказившись, повторился странноватым эхом. Я фыркнула и поморщилась.
Серый асфальт вдруг раскрасился круглыми тёмными пятнышками: пошёл крупный дождь, что довольно редко бывает осенью. Отчаянно не желая мокнуть, я побежала в сторону школы, несмотря на то, что каждый шаг отдавался резкой болью в голове. Кроме того, по руке медленно потекло что-то липкое и тёплое: наверное, несмотря на довольно толстую куртку, я поранилась о стекло, в обилии лежащее на асфальте. Мне явно требовалась медицинская помощь.
В школе стояла тишина не менее мёртвая, чем на улице. Даже топот моих кроссовок по мраморному полу казался слишком уж громким. Не покидающий своего поста даже ночью, вахтёр не сидел на своём привычном месте. Я двинулась в сторону медицинского кабинета: дверь его была настежь распахнута, а внутри никого не было…
И тут меня как током прошибло: а куда это, чёрт возьми, все подевались?!
Минуту или две я просто стояла при полном отсутствии мыслей, потом эти самые мысли начали осторожно вкрадываться в мою ушибленную голову: «Они все эвакуировались, помнишь? А когда ты упала, то оставили тебя здесь, подумали, что ты будешь только мешать всем остальным…»
В подавленном настроении я нашла пузырёк с перекисью водорода, сняла куртку и принялась обрабатывать раны. Тем временем не контролируемые мною мысли текли своим чередом: «Серьёзная, видно, эвакуация была. И на улице нет никого, и здесь… А может, позвонить кому-нибудь из девчонок и всё подробненько выспросить?» Я поднялась со стула, похлопала себя по карманам в поисках мобильного телефона, но потерпела неудачу: он пропал. Возможно, телефон остался лежать на улице, под дождём. В таком случае нет никакого смысла возвращаться за ним : скорее всего, бедолага «умер». Решив позвонить со школьного аппарата, я направилась в кабинет директора, однако, сняв трубку с рычага, поняла, что тот не работает. Трубка молчала. Нужно было идти домой. Но за окном стеной лил дождь, ветер бросал в стекло его косые струи… Как бы там ни было, а я пережду ненастье в школе. Почувствовав озноб, я накинула на плечи найденный на кушетке потёртый плед.
Куда же все ушли? Судя по всему, в школе также никого не было. Милицейские машины уехали. Нет, всё-таки мне срочно нужно попасть домой, оттуда-то я смогу позвонить… Ну, или хотя бы маме пожаловаться на то, что меня вот так бросили! Я порылась в карманах куртки, но ключей там не обнаружила. Видимо, при эвакуации они выпали, и теперь лежали в кабинете биологии, либо где – то в коридоре…Медленно, то и дело усмиряя головную боль, я поднялась по лестнице на второй этаж и открыла дверь. То, что я там увидела, потрясло меня ещё сильнее: класс « науки о живой природе» встретил меня абсолютной пустотой! Исчезли парты, стулья, шкафы, стенды, аквариум, бесконечные растения, постоянно здесь стоящие. Кроме того, половина стёкол разбилось, несколько окон были крест-накрест заколочены старыми досками. Краска на стенах отсутствовала, как и на полу. Всё вокруг было тёмное, прогнившее, покрытое паучьими сетями.
Не-ет, такого просто не бывает в природе, чтобы за столь короткий срок из кабинета вынесли всё, что там находилось, ободрали краску и заколотили окна. Ну, ладно - это, тут, в конце концов, можно сослаться на то, что неизвестно, сколько времени я пробыла в обмороке. Но как быть с паутиной и гнилью?
В каком-то «отсутствующем» состоянии я сделала небольшую экскурсию по школе, после которой сделала вывод, что либо мир сошёл с ума, либо я, что, конечно, более вероятно. Практически все помещения школы были в точно таком же состоянии, как и кабинет биологии. Исключение составляли только медицинская комната, спорт-зал и коридоры: в них всё осталось точно таким, как раньше. Это полностью выбило меня из колеи, и я приняла окончательное и бесповоротное решение срочно бежать домой, искренне надеясь, что дома кто-либо есть, так как ключей своих найти не смогла.
Дом, где я проживала с самого рождения, находился не близко от школы: прошагать пришлось изрядно. Удивительно, что по дороге мне ни встретилось ни одного человека и ни одного движущегося автомобиля: последние в ряд стояли на дороге, двери некоторых были распахнуты… Единственным моим сопровождающим был лишь крупный, но уже поутихший дождь.
Наконец я достигла серой кирпичной девятиэтажки с облупившейся краской на стенах, но чистыми подъездами: наша консьержка работала на совесть. По инерции протянула руку к кнопкам домофона, намереваясь позвонить в свою квартиру, но пальцы замерли в воздухе: перед ними зияла дыра неправильной формы, а сам аппарат был выдран из стальной двери и сиротливо, поливаемый дождём, валялся на асфальте. После всего произошедшего, это маленькое несовпадение совсем меня не удивило.
Подъезд изнутри остался прежним, но лифт не работал. Пришлось подниматься по лестнице, и чем выше я поднималась, тем страшнее мне становилось: двери квартир были настежь распахнуты, никого из людей не было. Хрупкая надежда, что хотя бы моя квартира, в качестве исключения, окажется в привычном состоянии, рухнула, когда я увидела, что дверь её вообще отсутствовала… Войдя внутрь, я отметила, что мебели не было, как, впрочем, и всего остального, включая моих родителей…
И только тут я осознала, насколько серьёзно происходящее. Мы часто совершенно не обращаем внимания на ужасные события, если они не коснулись нас самих, наших домов, семей… А моя семья пропала, вместе с квартирой. Вдруг пришла мысль, что люди не ушли вовсе, а просто исчезли, как в мистическом фильме. Значит… значит, я здесь совершенно ОДНА? Взгляд затуманился, предметы поплыли перед глазами: я обнаружила, что по щекам катятся слёзы. Хотелось сдержаться, но уже не было сил сопротивляться. Я разрыдалась, опустившись на колени и прижавшись щекой к холодной стене.