Начался новый день... Темно... сыро... мля! Опять на учёбу... на работу... мля!
Ну и пофигу! Есть плеер... есть диск... Главное, чтобы аккумуляторы не сдохли...
"...Слух мне не нужен, а вот скука - враг неумолимый..." ©...
з.ы. не могу уже без музыки... [Ария] - [Там высоко]...
Восстановил винт и инфу с него... Приятно...
Но чего-то радости сильной не чувствуется... Не хорошо...
з.ы. какая же мерзкая погода на улице... бр-р-р-р!
music: [Blackmore's Night] - [Ocean Gipsy]...
з.з.ы. /me ушёл в сумрак... буду поднимать настроение!!!)))
БИЛЬЯРД!!!
Непередаваемые ощущения - не хотелось уходить...
Надо сделать традицией ходить играть хотя бы по выходным - расслабляет и сосредотачивает одновременно... О проблемах забываешь и в то же время приводишь мысли в порядок...
Правду говорят - новичкам везет... Первый раз в жизни взяла в руки кий (забавное название - что-то напоминает ;) ) и сразу выиграла партию! Хотя в принципе способности у меня есть (скромно так) - легко обучаема всему новому... :))
Вот такие вот выходные... :)
Подумалось - ведь заголовок моего журнала - Тайны Оптимизма, а я тут пишу только пессимистичные послания. Вот решила завязывать с этим неблагодарным делом... Невероятным усилием воли прогнала депрессию и теперь дышу полной грудью и наслаждаюсь первыми лучами солнца! Даже не знаю, что сейчас сможет меня сломить...
Я абсолютно спокойна. Не сказать, что счастлива, но спокойна.
P.S. Лучше I чем II (в некоторых случаях, не всегда)... Мой случай...
Видимо, все серьезнее, чем казалось на первый взгляд... Очень тревожный симптом - начала слушать (опять и снова) "Агату Кристи"... А воспринимать я ее могу только в депрессионном состоянии... Вот и думай тут...
И вообще близка к тихому помешательству, а может быть и не очень тихому...
Но внешне - отчаянно весела...
.....Как же ето тяжело совмещать учебу с работой....дорогие, хорошие молодые люди, не совмещайте учебу с работой...лучше занимайтесь чем-нить одним конкретно!!
P.S. Дорогая Юка, если ты завтра сумеешь меня вытащить.....всю жизню свою оставшуюся , долгую и счастливую, буду тебя обажать...честно честно!!...только вот попробуй меня завтра вытащить...мож жива останусь все-таки :)
Нашла отличную вещичку...на Cafe del Mar...#9..кажется...- MIRO " The Cure" - оч. симпатичная! Старый добрый Cafe del Mar....))))
АКУЕТЬ!!!!!!! Сдох мой винт... почти... Обидно, блин!
З.Ы. Надежда вроде ещё есть... но... стремится к нулю....(((
Большинство просто идёт и голосует(Типа, все так делают...), но некоторые протестуют... каждый по своему... Кто-то просто не идёт на выборы, кто-то голосует против всех, кто-то портит бюллетени, кто-то рисует в окошках разные половые оганы... А я вот пошёл на выборы и СПИЗДИЛ БЮЛЛЕТЕНЬ!!!)))))
З.Ы. "ни у каво такова нет" © Gepard
З.З.Ы. мелочь, а приятно))))
запарило всё))))) не могу больше)))) достали)))все и во всём)))) хочу напица.................
Все прекрасно! Сегодня приезжает моя Юка! Повод отметить! )))
Как хорошо что весна!!!
Еще бы солнышко проявилось - моему счастью небыло бы предела!!!
Позитив прет..))))))) несмотря на страдающий пупок!!!
Завтра на Автодор...)) тоже хорошо!
Ты сидишь в уголке абсолютно одна,
У тебя никого больше нет,
Ты закрыла руками лицо и глаза,
Тебя и самой практически нет.
Ещё недавно, может с месяц назад,
Был дом и друзья у тебя,
А сейчас ты сидишь у подъезда одна,
Сейчас никому не нужна.
А помнишь тот вечер, ту лунную ночь,
Когда познакомилась с ним,
С мужчиною лет тридцати,
С любовью всей жизни своей.
Забыла тогда, что тебе лишь 16,
Что вся жизнь у тебя впереди,
Влюбилась в него, как в простого мальчишку,
Не послушав крика души.
Душа надрывалась, кричала: «Постой!
Подумай-ка ты хорошенько,
Ведь ты совершенно ему не нужна!»
Но всё напрасно и тщетно.
Ведь знала прекрасно, что не будет он твой,
Что есть у него жена, дом и дети,
Что только играть он может тобой,
Что нет у него совести, чести.
Ничто тебе не помешало,
Пойти за ним в след,
Но и тогда ты не узнала,
Всю горечь своих бед.
Два дня для тебя прошли, словно в сказке,
Два дня любил он тебя,
Ему всей душой смогла ты отдаться,
А он лишь испачкал её, не любя.
Чуть позже узнала ты от врача,
Что будет ребёнок от него у тебя,
Ещё ты узнала, что СПИДом больна,
Что скоро закончится жизнь его и твоя.
И все отвернулись тогда от тебя,
Всё: и он, и семья, и друзья,
И больше нет никого у тебя,
Для всех ты теперь умерла.
Лишь сердце ребёнка, что под сердцем твоим,
Тревожно забилось сегодня,
И ты поняла, что должен он жить,
Не должен умереть, не родившись.
Но было уж поздно что-то менять,
И думать о чём-либо поздно,
На смерть обрекла дитя ты своё,
Себя обрекла на смерть тоже.
А завтра найдут бездыханное тело,
Именно там, где сидишь ты сейчас,
Тебе ребёнка спасти так хотелось,
Но смерть обоих выберет вас.
Но это завтра, а пока…
Ты сидишь в уголке абсолютно одна,
У тебя никого больше нет,
Ты закрыла руками лицо и глаза,
Тебя и самой почти уже нет…
Хоть это было и давно, свежи воспоминанья.
Мы познакомились в кино. Ты предложила в домино,
(А может быть не в домино, а в карты?) - впрочем, все равно,
Сыграть на раздеванье.
Я в домино играть мастак, и в карты я пройдоха,
Но что-то было здесь не так. Неужто я такой простак,
Чтобы шутил со мною всяк? А черт с ним, ежели и так,
Я ожидал подвоха.
Чтоб не ударить в грязь лицом, - О’кей – сказал я скромно.
По жизни не был я пловцом, тем паче счастья кузнецом,
Скорей удачи был ловцом, и вот, пуская дым кольцом,
Я улыбнулся томно.
Пока решал с чего начать, (я, помню, был в ударе),
Ты стала мне права качать и материться, и кричать,
И под столом ногой стучать в экстазе, чтобы не скучать
Нам в карточном угаре.
Себе сдала ты козырей, мне выпали шестерки.
Тут, поминая матерей, я попросил быть поскромней,
И не злобиться на бубей. Упрямым стал как сто чертей,
Злым, как пират с Майорки.
Вдруг счастье улыбнулось мне тузом трефей, - везенье!
Луна, застыв пятном в окне, заметила в моей руке,
Трофеем добыты в войне, чулочки, те, что ты себе,
Купила в воскресенье.
Затем юбчонка, пролетев голубкой сизокрылой,
На горку шмоток твоих сев, про твой секрет шепнуть, успев,
Притихла. Я же, весь, вспотев, не слышал, как ты на распев
Мне что-то говорила.
Я зачарованный сидел твоею наготою.
Хоть от рожденья был я смел, но взгляда отвести, не смел:
На шею длинную глядел, на груди белые, как мел,
На твой живот, на… стоп! Предел – черта стола. Я встал и сел,
Лишь к небу руки я воздел. Ведь так увидеть я хотел,
Все то, что выиграть успел! Ты улыбалась, я сидел,
На чудный облик твой глазел, что обнаженной махой пел,
И звал Франциско Гойю.
Колода вновь в твоей руке, ты жаждешь отыграться.
А я, оставшись налегке, сижу с шестерками в тоске.
Как искра гаснет в угольке, надежда тает в уголке
Души, а где-то вдалеке, размытым замком на песке,
Последний раз фортуна мне, махнув, исчезла в темноте.
Но вот представил я себе, как ты лежишь в одном чулке,
Остывший взгляд твой в потолке, нет линий жизни на руке…
(Мне вредно волноваться.)
Итак, мы вновь ввязались в бой. Дрались что было мочи.
Свистя шрапнелью над тобой, рассыпался шестерок рой,
Вальтов в атаку двинул строй, дам – мавританок за собой,
Ведя, на случай ночи.
В сражении под Бородино я, во главе французов,
(Хоть карточных, а все равно,) разбит – мне, видно, не дано,
Из кубка славы пить вино. Признаться в этом нелегко, -
Ты билась, как Кутузов.
Я в тот же час продул носки и проиграл сандали.
Затем подтяжки и портки,
Часы, трусы, кашне, шнурки.
Рубашку, галстук и очки,
Перчаток жалкие клочки,
Бутылку цинандали.
Я, шляпу с головы содрав, пытался ей прикрыться.
Мгновенно шляпу проиграв, накинул плащ. Ты же, украв
Мой шанс, тузом стрельнула - пафф! И плащ к твоим ногам стремглав,
Упал подбитой птицей.
Смешалось вместе всё подряд, одежда в общей куче.
Очки с часами норовят, узреть поближе, как вершат,
Любви таинственный обряд, от Валентино твой наряд,
С моим шмотьем от Гучи.
Глазами молнии, метав, ты карты ворошила.
Не кролик я, ты не удав. Вина, для храбрости поддав,
Я наблюдал, как ты, устав, свою одежду отыграв,
Одеться не спешила.
Как старенький локомотив, дрожало твое тело.
Прохладно может, (вот наив!), подумал, и как смоль твоих,
Коснулся я плакучих ив. Чтоб мой корабль не сел на риф,
Поднял я парус смело.
Война окончена, и вспять не повернуть сраженье.
Уж было не на что играть, лень было карты тасовать,
Какой резон тузов считать, ведь их не восемь и не пять,
И от волненья трепетать, что козырь не придет опять...
Но нам на все было плевать и, продолжая воевать,
Мы поле боя на кровать перенесли. Хотел я знать,
Чья в рукопашной будет брать. Тогда мне было не понять,
В чем сладость пораженья.
Пропела юзом мысль, гоня, стратегий планы строя.
План первый, - не жалеть огня той страсти, кой благодаря,
К победе буду ближе я. Второй, короче говоря,
План был удобен лишь для дня. Для ночи, третий план, храня,
Я знал, расплавится броня, как воск, от нежности горя,
Которой осыпал тебя. Победы медь, трубой трубя,
В атаку шел, седлал коня…. Но вдруг, нежданно для меня,
Ты в плен сдалась без боя.
Прошли мы, (страсть не превозмочь), все круги рая, ада.
Как Афродита, Зевса дочь, ласкала ты меня точь в точь.
Восточной сказкой, сгинул прочь я в тысячу и одну ночь,
Моя Шахерезада.
Казалось мне, что я лечу, страстей сжигая крылья.
Вот – вот момент я улучу, чтоб дать желания лучу,
Спалить тебя. Втройне плачу, в последний может раз кучу.
И тут глаза открыл я.
О боги! Справедливость где? - Я потерял дар речи -
Вместо тебя, держу в руке подушку. Неужели во тьме
Подмены не заметить мне? Я вновь остался в бороде,
А ты уже далече.
Погода выдалась дряньё, дождь за окошком капал.
Исчезло всё моё шмотьё, даже очки, (ну что за ё…!)
Уж мыслей чёрных вороньё, слеталось на червей враньё.
Прошел за дверью почтальон, а где – то с пивом павильон.
Вокруг сплошное нахальё - никто задаром не нальёт.
Но пусть к твоей груди прильнёт проигранный мой медальон.
А за окном все льёт и льёт. Глотал я слёзы как зельё,
И был я гол, и плакал.
Хоть это было и давно, свежи воспоминанья.
Мы познакомились в кино. Ты предложила в домино,
(А может быть не в домино, а в карты?) - впрочем, все равно,
Сыграть на раздеванье.
Я в домино играть мастак, и в карты я пройдоха,
Но что-то было здесь не так. Неужто я такой простак,
Чтобы шутил со мною всяк? А черт с ним, ежели и так,
Я ожидал подвоха.
Чтоб не ударить в грязь лицом, - О’кей – сказал я скромно.
По жизни не был я пловцом, тем паче счастья кузнецом,
Скорей удачи был ловцом, и вот, пуская дым кольцом,
Я улыбнулся томно.
Пока решал с чего начать, (я, помню, был в ударе),
Ты стала мне права качать и материться, и кричать,
И под столом ногой стучать в экстазе, чтобы не скучать
Нам в карточном угаре.
Себе сдала ты козырей, мне выпали шестерки.
Тут, поминая матерей, я попросил быть поскромней,
И не злобиться на бубей. Упрямым стал как сто чертей,
Злым, как пират с Майорки.
Вдруг счастье улыбнулось мне тузом трефей, - везенье!
Луна, застыв пятном в окне, заметила в моей руке,
Трофеем добыты в войне, чулочки, те, что ты себе,
Купила в воскресенье.
Затем юбчонка, пролетев голубкой сизокрылой,
На горку шмоток твоих сев, про твой секрет шепнуть, успев,
Притихла. Я же, весь, вспотев, не слышал, как ты на распев
Мне что-то говорила.
Я зачарованный сидел твоею наготою.
Хоть от рожденья был я смел, но взгляда отвести, не смел:
На шею длинную глядел, на груди белые, как мел,
На твой живот, на… стоп! Предел – черта стола. Я встал и сел,
Лишь к небу руки я воздел. Ведь так увидеть я хотел,
Все то, что выиграть успел! Ты улыбалась, я сидел,
На чудный облик твой глазел, что обнаженной махой пел,
И звал Франциско Гойю.
Колода вновь в твоей руке, ты жаждешь отыграться.
А я, оставшись налегке, сижу с шестерками в тоске.
Как искра гаснет в угольке, надежда тает в уголке
Души, а где-то вдалеке, размытым замком на песке,
Последний раз фортуна мне, махнув, исчезла в темноте.
Но вот представил я себе, как ты лежишь в одном чулке,
Остывший взгляд твой в потолке, нет линий жизни на руке…
(Мне вредно волноваться.)
Итак, мы вновь ввязались в бой. Дрались что было мочи.
Свистя шрапнелью над тобой, рассыпался шестерок рой,
Вальтов в атаку двинул строй, дам – мавританок за собой,
Ведя, на случай ночи.
В сражении под Бородино я, во главе французов,
(Хоть карточных, а все равно,) разбит – мне, видно, не дано,
Из кубка славы пить вино. Признаться в этом нелегко, -
Ты билась, как Кутузов.
Я в тот же час продул носки и проиграл сандали.
Затем подтяжки и портки,
Часы, трусы, кашне, шнурки.
Рубашку, галстук и очки,
Перчаток жалкие клочки,
Бутылку цинандали.
Я, шляпу с головы содрав, пытался ей прикрыться.
Мгновенно шляпу проиграв, накинул плащ. Ты же, украв
Мой шанс, тузом стрельнула - пафф! И плащ к твоим ногам стремглав,
Упал подбитой птицей.
Смешалось вместе всё подряд, одежда в общей куче.
Очки с часами норовят, узреть поближе, как вершат,
Любви таинственный обряд, от Валентино твой наряд,
С моим шмотьем от Гучи.
Глазами молнии, метав, ты карты ворошила.
Не кролик я, ты не удав. Вина, для храбрости поддав,
Я наблюдал, как ты, устав, свою одежду отыграв,
Одеться не спешила.
Как старенький локомотив, дрожало твое тело.
Прохладно может, (вот наив!), подумал, и как смоль твоих,
Коснулся я плакучих ив. Чтоб мой корабль не сел на риф,
Поднял я парус смело.
Война окончена, и вспять не повернуть сраженье.
Уж было не на что играть, лень было карты тасовать,
Какой резон тузов считать, ведь их не восемь и не пять,
И от волненья трепетать, что козырь не придет опять...
Но нам на все было плевать и, продолжая воевать,
Мы поле боя на кровать перенесли. Хотел я знать,
Чья в рукопашной будет брать. Тогда мне было не понять,
В чем сладость пораженья.
Пропела юзом мысль, гоня, стратегий планы строя.
План первый, - не жалеть огня той страсти, кой благодаря,
К победе буду ближе я. Второй, короче говоря,
План был удобен лишь для дня. Для ночи, третий план, храня,
Я знал, расплавится броня, как воск, от нежности горя,
Которой осыпал тебя. Победы медь, трубой трубя,
В атаку шел, седлал коня…. Но вдруг, нежданно для меня,
Ты в плен сдалась без боя.
Прошли мы, (страсть не превозмочь), все круги рая, ада.
Как Афродита, Зевса дочь, ласкала ты меня точь в точь.
Восточной сказкой, сгинул прочь я в тысячу и одну ночь,
Моя Шахерезада.
Казалось мне, что я лечу, страстей сжигая крылья.
Вот – вот момент я улучу, чтоб дать желания лучу,
Спалить тебя. Втройне плачу, в последний может раз кучу.
И тут глаза открыл я.
О боги! Справедливость где? - Я потерял дар речи -
Вместо тебя, держу в руке подушку. Неужели во тьме
Подмены не заметить мне? Я вновь остался в бороде,
А ты уже далече.
Погода выдалась дряньё, дождь за окошком капал.
Исчезло всё моё шмотьё, даже очки, (ну что за ё…!)
Уж мыслей чёрных вороньё, слеталось на червей враньё.
Прошел за дверью почтальон, а где – то с пивом павильон.
Вокруг сплошное нахальё - никто задаром не нальёт.
Но пусть к твоей груди прильнёт проигранный мой медальон.
А за окном все льёт и льёт. Глотал я слёзы как зельё,
И был я гол, и плакал.
нашла в дневнике у одного парня! не подумайте, что я в личных вещах у кого-то копалась, нет!!! меня как-то тронуло это, хотя может, это он и не сам писал! ну вообщем почитайте!!!
"Как бы не было больно иногда я прихожу в этот старый забытый двор.
Много времени прошло, но о том как загубили нашу лялю люди шепчутся до сих пор.
И те кто что-то знают, те молчали и молчат и их всё ещё тягают мусора.
И я хотел бы забыть навсегда, всё что было, только я всё помню как вчера.
Наша Ляля клёвая девчонка, наша Ляля девочка красавица.
Ляля на соседней улице живёт, Ляля с нашими ребятами не знается.
Ну конечно, мы ж бандиты хулиганы и шпана и кроме матов не знаем слов.
А Ляля хочет не такого, Ляля хочет чтобы всё было как во французском фильме про любовь.
А Ляля девочка примерная, манерная, умница, Ляля в школе не шалит.
Да только в жизни почему-то всё не ладится у Ляли, сердце ноет и душа болит.
И Ляля часто плачет просто так без причины, думает о чём-то глядя из окна.
Но мы то знали почему, ведь она уже давно влюблена в другого пацана.
Там был один красивый типа коммерсант ,при костюме, как то зачастил он в твой подъезд.
И я как щас вижу, Ляля, ты бежишь к нему навстречу и тебя увозит мерседес.
А он девчонками вертит икрутит как хочет, Ляль, и у него их не одна.
И мы же чуяли тогда с пацанами что он мутит только Ляля в него влюблена.
И Ляля любит его, Ляля любит добрая душа, ляля любит только он лох!
И Ляле все вокруг твердят что он тебя погубит, а только ты бежишь к нему со всех ног.
И твоя старушка мать, Ляля, по ночам не спит, ждёт тебя и не гасит свет.
А тебя всё нет и нет нашей Ляли дома нет, нашей Ляли снова дома нет.
Ляля я не знаю как всё было может я неправ, но кто поправит мой рассказ.
Но только в школу ты не ходишь больше Ляля, и сама уже не помнишь когда там была в последний раз.
И ты уже не плачешь Ляля, но скажи в твоих глазах откуда этот недетский блеск?
И на районе говорят, Ляль скажи это правда, то что ты ходишь по игле.
Ляля что с тобой случилось? Ляля что с тобою стало? Ты ж была девчонка кроткая
А теперь ты всё по ресторанам да по кабакам на тебе юбочка короткая.
А твой пацан-ухажёр уже не прячет масть, видно занялся тобой серьёзно гад.
И не дарит больше шмотки ,и цветы не покупает, и шампанское, и шоколад.
Разве ж он тебя когда-нибудь любил, Ляля, разве любовь когда была такой?
И что ж ты, Ляля, не сказала нам о том, что твой пацан ходит сутенёром по тверской.
А говорила ж тебе мама не гуляй с ним дотемна, но только ты ж её не слушала.
И в тот вечер я хотел проводить тебя домой, да только ты со мною не пошла
И когда ты не пришла домой на третью неделю мы всё верили что ты жива.
И мы искали тебя долго, все наши пацаны тебя искали, даже те кто верили едва.
А потом менты сказали что тебя больше нет, и прошла дурная весть о том,
Что тебя нашли за городом где-то и опознали только по цепочке с крестиком.
Ай что за звёздочка люли что за ясная вдруг погасла закатилась на небе?
Ай что случилось с тобой Ляля, наша Лялечка, что же это мама плачет по тебе.
А ты же так его любила, ты же так ему верила, ты же так хотела жить.
А только будем мы сегодня с пацанами нашу Лялю, нашу Лялечку хоронить.
Эх сидеть бы тебе Ляля дома в тот вечер не ходить в город не гулять.
Или ангел-хранитель не успел тебе на ухо шепнуть Ляля лучше бы тебе бежать.
И никого из нас не было рядом, Ляля слышишь чтобы этих гадов там порвать.
И я читал протокол там написано, что ты была не одна а их было пять.
Ляля нету столько водки сколько нам надо было выпить, чтоб от боли не сойти с ума.
И мы ломали участкового, когда он при пацанах, Ляль, сказал, что виновата мол сама.
А тем гадам, Ляля слышишь, я хочу чтобы ты знала ,пусть блюётся да икается.
И им ходить ещё недолго, и никто из них не уйдёт пусть нам только повстречается.
Ляля как же это так мы загубили тебя, я с тех пор живу как в страшном сне.
Ляля если бы ты знала как я люблю тебя ты прибежала бы тогда ко мне.
И я не знаю, Ляля, если есть на этом свете Бог, то ты наверное уже давно с ним.
И, ляля, слышишь если Бог всех прощает, то скажи отчего тогда мы плохо спим?
Я смотрю на её фото из школьного блокнота и по щеке бежит слеза.
Мы прозвали её наша Ляля, как сейчас помню, за её красивые глаза.
И, Ляля, если там где ты сейчас есть ты нас слышишь прошу тебя ляль прости.
Мы все любили тебя Ляля, все любили, но тогда никто из нас не смог тебя спасти
