Персональный Интернет-журнал
Автор: Alexsen
Это не мое, написал мой друг. Очень сильно зацепило.
Два портрета
Человек ходил по свету И искал в толпе людей Образ ангела во плоти – Всех добрее, всех святей. Он в далеких, близких странах По лесам, горам бродил С кистью, красками, мольбертом, Но никак не находил Он того, кто всех светлее – Чтоб пылал любовью лик, Без греха и злобы тени… Он устал, главой поник. И в каком то летнем сквере, Сел на лавку отдохнуть, И, отчаявшись, заплакал, Вспомнив свой нелегкий путь. Не судьба, наверно, в людях Образ ангела найти… Вдруг дитя к нему подходит: «Дядя, что ты, не грусти. Хочешь – на, возьми конфету»,- И глядит ему в глаза. И художник изумился. По щеке течет слеза. На него глядит безгрешный, Чистый, светлый и святой Ангел в синей рубашонке. «Кто же, мальчик, ты такой? Как глаза твои прекрасны. Как тебя прикажешь звать? Леня? Леня! Разреши мне Твой портрет нарисовать!» И на крыльях вдохновенья, В пять минут шедевр готов: Дивный ангел шестикрылый, Существо других миров. И сказал ребенку: «Леня! Благодарности моей Передать не хватит жизни, А не то, что пары дней. Ты меня счастливым сделал, И все то, что я искал Годы долгие на свете В миг, бесплатно, взял и дал!» Мастер, снова чуть не плача, Распрощался с ним, как брат, Пожелав всех благ на свете, Он домой пошел, назад. Годы шли, не меркла слава – Стал известен всей стране Он и ангел его светлый, За стеклом на полотне. Это был неповторимый, Бесподобный страж небес… Если ангел так прекрасен, Как ужасен, будет бес? И седой уже художник Старый свой мольберт достал. И пошел по свету снова – Образ демона искал. На базарах, в подворотнях, Разных он видал людей, Много было в них от зверя, Но не видел он зверей. Он побрел тогда по тюрьмам, Лагерям, где всякий сброд. Но и там – простые люди, Грешный, но земной народ. Каждый – мутный образ Божий, Сатаны меж ними нет, Хоть сидят они немало – Десять, двадцать, тридцать лет. Скоро лагерный смотритель, Пожалевши старика, Говорит: «Отец мой, что же, Почему в глазах тоска?» И ему тогда устало Старый мастер объяснил: «Я вообще-то рад безумно, что нигде не находил Беса в теле человечьем – Значит мир еще живой. Только жаль, что не увижу Я шедевр последний свой» И тогда смотритель тюрем Очень тихо говорит: «В зарешеченном подвале Этот зверь сейчас сидит…» И провел его до места… И художник закричал – Зверь, в обличье человека, Проклиная все, рычал. Он, в безумной черной злобе, Прутья тряс своей рукой, Расшибая в кровь ладони… «Кто же, кто же ты такой?» – Побледнев лицом от страха Прошептал седой старик «Как вообще на свете белом Этот выползень возник?» Рот щербатый брызжет пеной, Кровью налиты глаза, И гремит, ругаясь дико, Как осенняя гроза. Достает художник кисти, Разложил мольберт, трясясь. «Как зовут тебя, несчастный?» - Он спросил и сел прям в грязь. Ведь звериный крик катился И рыдал со всех сторон: «Было время – звали Леня, Ныне кличут – Легион… В детстве розовом далеком Я в песочнице играл, И с меня художник даже Образ ангела писал, А теперь в подвале этом Я лежу, упав с небес… Как же так? Скажи мне, старец – Был я ангел, стал я бес. Что ж, возьми свои приборы, Образ демона пиши… Почему?!… Поверь, мне страшно, Есть прощенье мне, скажи? Почему?!… Я был ребенком – Жил безгрешно. Позже стал Пьяным, черным и жестоким. Сколько я поубивал! Ты пришел и мне, невольно, На меня глаза открыл… Как теперь назад вернуться, Нет.… Не стать таким, как был…» И без сил, гремя цепями, Он упал на серый пол И, рыдая, грыз железо… А художник сел за стол. И, смахнув слезу рукою С глади белого листа Написал шедевр последний – Казнь. Голгофа. Три креста…
|
3 комментария | Ссылка | Тип сообщения: public
14.12.2007, 22:01
Вот и добрался до журнала
Хочется что нить написать... но ничего в голову не лезет... воть сижу и туплю в моник..!
А хоть какая запись но вышла из под рук)))
|
|