что читаю. Сорокин Владимир. Неплохо, интересно. Советую ЛЕД и СЕРДЦА ЧЕТЫРЕХ.
13 любовь Марины тоже ничего. Голубой сало - фигня, бред пьяного камикадзы.
Рассказы ничего...
В Сердца 4х, правда, нихрена не понятно, зачем герои делают что-то и что именно они делают временами)
Но можно писать сочинение КАЛ в романах Сорокина, типа как ЛЮБОВЬ в романе Евг. Онегин)
Но не калом единым жив сей литератор, тема есть.
К концу сентября багетный мастер решил устроить себе выходные.
Но у него в лавке оставалось семь непроданных рам для картин.
Мастер подумал, что эта плохая примета - иметь в доме семь пустых рам для картин.
Нужно было сделать кому-то выгодное предложение.
- Ида, у меня есть семь отличных рам для картин, - сказал мастер, улыбаясь Иде по телефону -
купите их по выгодной цене!
- Эта цена очень выгодна?
- Эта цена выгоднее, чем очень.
Ида уже знала, что наврядли не купит рамы. Вопрос того, что с ними делать,
она гнала от себя, как гонят мысли о смерти.
После продажи рам, мастер позвонил знакомому художнику.
- Готовь свои какие-нибудь непроданые картины, нужно семь штук, размер обычный.
У Иды в это время было две проблемы: что делать с рамами и не плохая ли это примета - иметь в доме семь пустых рам? Художник позвонил и, улыбаясь ей по телефону, предложил решить обе проблемы.
- У вас и зимой будет лето дома! Это отличные пейзажы, фруктовые сады. Мои сады настолько плодотворны, что уже один взгляд на них уменьшает вроятность авитаминоза!
Картины стоили, конечно, намного дороже рам, но Ида не расстраивалась за это.
Тем более, что проблему повесить картины в рамах помог решить багетный мастер, позвонивший очень кстати. После того, как сады украсили стены Иды, она час не могла на них нарадоваться как на красоту.
Еще через час она смогла уже нарадоваться и еще через час нарадовалась окончательно.
В это время художник и мастер имели усы от пивной пены и по половине Идиных денег.
Такова была история ВИСЯЧИХ САДОВ СЕМИ РАМ ИДЫ.
В конце сентября в семье Ульяновых поселился секрет.
Володя стал часто приходить домой из гимназии позже, подушечки пальцев его были зеленоваты, зрачок не реагировал на свет. Сестра Володи Мария перестала носить форму с короткими рукавами. Говорила, что холодно на дворе.
В доме часто слышался стук пишущей машинки из комнаты Александры.
Особено на это жаловался Володя. Пишущей машинки у Александры никогда не было. Да и зачем они была ей, в два-то с половиной года от роду.
Мария попросила у мамы разрешения оставлять себе деньги за уроки.
Однажды, когда Володя после трехчасового чтения книги все еще не перевернул ни одой ее новой страницы, отец призадумался. Его раньше радовала вдумчивость сына, но теперь, глядя на перевернутую вверх ногами книгу за нулевой класс гимназии в руках выпусника Володи, отец не знал, право, что и думать. Он решил присмотреться к детям. Будучи колледжским смотрителем, своих детей не понимаю, думал он тревожно.
Стук пишущей машинки в комнате Александры стал как будто сильнее. По крайней мере, Мария тоже стала замечать его. Отец решил действовать.
Как-то раз, когда Владимир что-то снова высматривал в пустом окошке старого секретера, который все собирались отдать в ремонт, отец подозвал его:
- Владимир, подойдите.
- ...
- Володя!
- Это...
- Володя, подойди, пожалуйста ко мне сюда.
- Да, па, - соориентрировался Володя.
Отец положил ему на плечо руку.
Другой рукой сильно сжал яички будующего вождя мирового пролетариата.
Пахнуло пивом от отца, а Володя быстро уписался. Хорошо еще, что не поел, ясно подумалось ему.
- Если еще раз, долболоб, я что-то увижу, уебошу мгоновенно, учти. Как ты понимаешь, "что-то" - это, блять, не снег на елке. Это, блять, такое что-то, по чему видно, блять, что ты снова обдолбался.
С сестрой твоей я уже перетер, она поняла, хотя яиц и не имеет. Машинка, блять, больше стучать не будет, это уж точно. На этом, Владимир, я полагаю наш разговор оконченным продуктивно. Сдристнул теперь отсюда в свою комнату, подсосок.
- Да, па.
Разум Володи быстро прояснялся. Когда он выходил из комнаты, отец смягченно улыбнулся:
- Лучше пиво пей, сынок...
