Залупа на ветру синеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речко подо льдом блестит...
Когда же кончатся эти гребаные морозы и наступит нормальное, не хреновое, лето...
Хочу в Чардым, путевок нет, надо было раньше чесаться (
Одному сотруднику на работе выдали квартиру в г. Пушкин. И т.к. она ему была особо не нужна, он решил ее сдавать. По объявлению нашли его какие-то гастарбайтеры и сказали: "давай мы у тебя в квартире живем, а за это тебе ремонт сделаем. Ты только стройматериал купи". Ну он прикинул и согласился. Из ремонта надо было положить плитку на пол и стены в ванной и туалете, и повесить три двери: в ванной (с замком), в туалете (тоже с замком) и на кухне (со стеклом). Ну купил он все, сказал: "ремонтируйте" и уехал в город. Через несколько дней звонят работники и говорят:
"Начальник! Ты че-то непонятно как замеры делал! Кафеля в одном месте мало, в другом много... Ты приедь, посмотри". Ну приехал он и ох*ел. Кафель везде перепутан. Тот, что должен быть в туалете на полу - в ванной на стенах и т.д.
«Прямо на рабочем месте курил какую-то гадость. Глупо смеясь, отказался написать объяснительную, мотивируя это тем, что не может взять в руки лист бумаги, так как руки не его».
«В течение недели приносил на свое рабочее место тополиный пух и поджигал его».
«Неожиданно выпрыгнув из шкафа, напугал деловых партнеров фирмы».
«Подложил на стул своего коллеги канцелярскую кнопку и сам же сел на нее, показав низкий умственный уровень, не соответствующий занимаемой должности».
«Выпал из окна курилки второй раз за месяц».
Стройотряд. Последняя инструкция у инженера по ТБ. Слушать его никто не собирается, а задача у него весьма важная – убедить молодых остолопов носить каски (это при том, что истории про идиотский плакат, где из-под плиты торчат ноги с надписью «Он работал без каски», были уже в ходу…).
Ну и этот дядька избрал нетривиальный поход. Он начал со слов:
— Вот мой отец всегда работал в каске…
Народ притих, ожидая повода разразиться дружным хохотом…
— …и вот, однажды, мы с ним крыли крышу на даче…
— …и на него упал метеорит!!! – Заорал кто-то. Народ, есссно, с готовностью расхохотался.
Инженер стоически выдержал паузу, после чего продолжил:
Возвращаюсь домой с работы, день прошел как обычно: звонки, факсы и прочая дребедень. Голова к вечеру тяжелая, мысли практически отсутствуют, а появляющиеся - неуловимы.
И вдруг я замечаю, что проезжаю мимо дома моего старинного товарища, приятного во всех отношениях человека, которому я еще и денег должен уже сто лет.
Дай, думаю, заскочу на минутку. И повидаемся, и долг отдам. Поднимаюсь на нужный этаж, звоню.
Открывает мама приятеля. (М) И тут моя измочаленная работой голова привычно выдает следующую "рабочую" фразу:
Я. (стоя в дверях): Здравствуйте! Извините, а можно Павла к телефону?
- Сволочи проклятые! – звучит мне в спину. – «Скорая», называется! Толк от вас какой? Никакого! Три часа едете, два раза сдохнуть можно, пока вас дождешься, а лечить толком не лечите!
Голос разгневанной бабки эхом разносится по подъезду. Я спускаюсь вниз, в машину, держа в руке терапевтическую сумку. Господи, скорее бы конец смены…
- На кой черт вообще такая «Скорая» нужна? – беснуется в дверях невидимая старушенция. – Только деньги народные прожираете, гады проклятые! Чтоб вы все сгинули!!
Молчу, не отругиваюсь в ответ. Бабку Михееву знают все, она пожилая наркоманка, зазубрившая симптоматику стенокардии и у всех бригад требующая трамал или промедол. В три часа ночи я не нашел в себе сил кивать в такт ее бредням, тем паче – снимать ЭКГ и искать в ее пульсе признаки нарушения ритма и мифических экстрасистол. Вот и получаю свою порцию проклятий.
Вернувшись на подстанцию, я поднимаюсь в комнату отдыха. Валюсь на кушетку. Отключаюсь.
И был мне сон.
Станция пуста. Солнце, вставшее за домами на улице, освещает абсолютно чистый двор, где нет ни одной санитарной «ГАЗели» и нет ни одного человека, ни во дворе, ни на станционном крыльце, ни в безмолвной приемной. В помещении царит непривычная тишина. Я растерянно брожу, выискивая хоть какие-то признаки жизни. Нет никого. Пуста даже заправочная, где всегда кто-то из фельдшеров возится с укладками или шелестит расходными листами.
Поднимаюсь на второй этаж, где расположены комнаты отдыха персонала. Та же картина. Двери всех комнат нараспашку, шкафы пусты, кушетки кажутся голыми без расстеленных постельных принадлежностей. И ни единого человека на этаже.
Единственные звуки на непривычно пустой подстанции – это частые звонки четырех телефонов «03», несущихся из диспетчерской. Вхожу, толкая рукой незапертую дверь. Сама диспетчерская тоже сохраняет брошенный вид. Словно все люди, которые работали здесь, просто взяли и исчезли. Периодически позвякивает телефон в кабинете старшего врача, а диспетчерские «Панасоники» просто разрываются.
Машинально беру трубку одного из телефонов.